Мозаика настроений

Архив автора

На рабочем столе компьютера давно пора было разобраться. И, ведь, все знают, что там не хранят что-то нужное. Но так же быстрее и все время на виду.
Она быстро просматривала папки и без сожаления удаляла. Файлы так же летели в корзину. И вдруг за липучими заметками на экране она увидела папку с именем, которое, как она надеялась перестало будоражить ее чувства.
Она сидела и смотрела на папку, не решаясь открыть. А потом…
История асечной переписки. Отдельные электронные послания. Фото. Рисунки.
Она открывала каждый файл. Вчитывалась. Вот здесь брызжет влюбленность. Тут веет холодом. Там строят планы на будущее.
Ну и где оно это будущее? Почему все пошло не так?
Она опять смотрела фото и опять читала.
-Да, что теперь-то в этом копаться?!,-в сердцах махнула она рукой. И нажала клавишу Delete.
Прошлого не стало. Чтобы совсем сжечь мосты, она поспешно очистила корзину.
-Ну, вот и все. Не судьба, значит.
Она пошла на кухню, поставила чайник. Телефонный звонок вернул ее в комнату. Краем глаза она взглянула на монитор, чтобы еще раз удостовериться, что с прошлым покончено.
Звонила подруга. В очередной раз спрашивала что с личным, намекая на то, что его пора иметь. В очередной раз поплакала в жилетку по поводу расставания с очередным своим личным. Она слушала, но свое не выдавала.
Чайник успел выкипеть.
-Хорошо еще носик не отвалился,-подумала она,-так и до пожара недалеко. Пожалуй, я хочу мороженого.
Мороженое растаяло на блюдечке пока она была занята своими мыслями. Еще раздумывая, медленно, что-то решая, она встала и пошла опять в комнату.
Рука на мышке. Создать. Новый файл.
Она открыла его, помедлила и написала:
-Знаешь, а я все еще жду тебя.
Почта. Написать письмо. Прикрепить файл. Отправить.
Клик. Продолжение? Нет с чистого файла.

Улиткой звали ее с детства. За обособленность, постоянные вползания в себя. Она удивлялась тому, что ее ругают за это, пытаясь вытащить обратно. Внутри было так интересно. Там были книги, сюжеты которых причудливо переплетались. Персонажи путешествовали из книги в книгу. Натягивали на себя чужие характеры и наряды. Кстати и о нарядах. Она любила наряжаться, ведь это тоже было путешествие. По разным ее сущностям.
Но время шло и взрослость ставила свои условия. Она окончила школу, потом Университет. Потом было перепутье, но ей вовремя предложили работу- учить других тому, что она уже знает. Так в ее жизни появилось учительствование. Только теперь учили не ее, как в детстве, а она детей.
В большом городе есть все. Соблазны, большие проблемы, огромные пространства и даже учебные пособия, которых так не хватает подчас в глубинке. Да и манит иногда большой город, но и пугает одновременно.
Она была не из пугливых, да и в школе многого не хватало.
Царство книг, плакатов, открыток, записных книжек и всяких школных принадлежностей захватил ее сразу. Она так не радовалась бижутерии, как этому многообразию всяких информативных штук.
Проталкиваясь сквозь ряды пластмассовых скелетов от человека до динозавра, ну, или наоборот, невозможно было не столкнуться с кем-то. Казалось сюда приехали все сразу. Купить бедного Йорика и книгу к нему.
Как вы догадались, столкновение и произошло. Да, такое сильное, что она чуть не упала прямо в пасть какого-то крокодила. Но чьи-то руки подхватили ее и удержали.
-Кажется я вас спас?
Она обернулась. И памятуя о фривольных опасностях такого рода случайных знакомств, сухо, но вежливо поблагодарила. Мягко высвободилась из державших ее рук и подняла глаза.
Мужчина смотрел открыто, улыбался и совсем не казался опасным.
-Может Вы позволите угостить Вас в честь избавления от кровожадного зверя? Давайте-ка я Вам помогу.
И он уверенно взял ее сумки полные книг. А она, почему-то отдала их сразу. Мало того, она пошла за ним, как-будто это была вовсе не она. И более того, она села с ним за столик и выпила чашку кофе, чего не делала уже давно, то есть кофе иногда пила, а, вот, за столиком с кем-то не сидела. И, уж, совсем немыслимо- она вдруг начала рассказывать все. Про детство, про то как хотела стать актрисой, даже может и не актрисой, а просто быть в театре, ведь это же такой мир. Или путешественником, про то…все рассказывала.
А он слушал. Внимательно смотрел и слушал. И удивлялся, что раньше никогда не вникал в чью-то жизнь, в проблемы, в кого-то. Мимо все проходило. То не интересно, то некогда.
-А почему бы Вам сейчас не путешествовать? Ведь для этого совсем не обязательно ехать далеко. Вокруг столько всего интересного, исторического,-спросил он.
-Да, теперь-то что уж. И работу я свою люблю.
-Простите мою неосведомленность, а кто Вы?,-поинтересовался незнакомец.
-Я преподаю географию. Учитель я в школе. Ой, мне же еще глобус купить надо.
-Вашего города?,- попытался пошутить он.
Она приняла шутку:-И города, и области, и окрестностей, и даже Глухоморья,-и мило улыбнулась.
Он помог ей найти глобус. Проводил до вокзала. Оставил свою визитку и наказал обязательно звонить, если вдруг она опять соберется падать в пасть зверя.

Как-то утром, когда она собиралась на работу в школу, раздался звонок. Она открыла дверь.
-Вам пакет,-протянул что-то почтовый посыльный,-распишитесь вот тут и тут.
Она быстро расписалась, гадая от кого бы это. Закрыла за посыльным дверь и открыла пакет.
Там была детская книжка-театр.
Это был капкан. Для нее. Для улитки. И тут она поняла, что попалась. Ей очень захотелось туда к крокодилу.

Некоторое время назад я познакомился с одной женщиной. Вышло это случайно. Сейчас уже не помню точно где, да это теперь и неважно. Может быть только упомяну, что дело было весной, в марте. О чем-то мы разговорились. Потом почувствовали, что интересы наши пересекаются, так возникло некое подобие дружбы. Мы стали встречаться. На улице, гуляя по  старому городу. Сидели в саду, наслаждаясь запахами прелой осенней листвы и высшим пилотажем листьев в падении. Как-то даже я пригласил ее к себе домой. Вопреки моим опасениям, она согласилась сразу.
Дома она рассматривала книги, попросила альбом с фотографиями и тихо сидела, углубившись в него, пока я заваривал чай.
Я вошел в комнату и поставил на стол две чашки.
Чуть возвращаясь в прошлое, замечу, что я почти ничего не знал о ней. Она называла себя Марта. Марта Миракл. Так я и звал ее, хотя не был уверен, что это ее настоящее имя.
Марта встала с дивана и села за стол:
-А хотите я Вам расскажу немного о себе?
-Конечно,-с готовностью согласился я.
-Даже, наверное, не совсем о себе. Это мои истории, которые я никому не рассказывала. Конечно там есть и я, но до какой степени я уже и сама не понимаю.
-А это важно, вы там или нет?,-поинтересовался я.
-Думаю, нет. Хотя кому-то обязательно знать точно. Давайте я буду рассказывать, а Вы сейчас или потом запишите. Так они останутся и у Вас и у меня.
Я взял ручку и бумагу и приготовился писать.
-Дневник для Марты. Пожалуй, я начну с этого.
Марта пригубила чай и стала рассказывать:
«Он не знал почему так назвал его…»

Он не знал почему так назвал его. То ли дело было в марте, то ли кого-то звали Мартой. Кого? Когда?
Врачи говорили, что память к нему может не вернуться. После таких потрясений это редкость. Что это было за потрясение он тоже не помнил. В памяти всплывало только одно- она идет впереди, потом поворачивается к нему лицом и протягивает руку. Дальше сильный толчок и темнота.
В истории болезни было указано, что его нашли случайно. Собаки охотников почуяли что-то и лаяли у огромного дуба. Снизу его было не видно. Он сидел высоко в ветвях. Забраться самому туда было никак. Его снимали спасатели с вертолета и привезли в клинику. При нем не было никаких документов или чего-либо, что могло навести на след его прошлого.
В клинике он вел себя спокойно. С интересом наблюдал за обследованиями, отвечал на какие-то тестовые вопросы и с удовольствием взялся поливать цветы в больничном коридоре.
Ему выдали пижаму и халат взамен его изорванной одежды. Переодеваясь он достал из кармана джинсов коробочку, в ней что-то шуршало. Он положил ее в карман халата и никогда никому не показывал, даже спал с ней.
Недавно он попросил толстую тетрадь. Ему ее дали. Он написал на обложке «Дневник для Марты» и отложил в сторону.

«В городе дождь. Пахнет кофе и свежей писчей бумагой. В стекло бьется какая-то мошка. Нет, не мошка, кто-то крупнее. Садится на куст бонсай. Есть в бонсай все-таки что-то игрушечное, детское, сказочное. Подходишь и сразу чувствуешь себя Алисой или Гулливером.
На кусте сидела божья коровка. Ну и зачем ей в дождь? Погибнет. Хотя, выбор за ней. Открывается окно, путь свободен. Решай. Жучок важно пролетев всю длину подоконника, подползает к краю, сидит там некоторое время и возвращается обратно на куст.
То-то же, опасно там. Только чем же кормить-то? Ну, да ладно, что-нибудь придумаем.
Он оставляет окно открытым на случай если у божьей коровки изменится решение и садится за стол. Писать. Надо писать. Он долго заставляет себя взять ручку и вывести первое слово. Потом все льется само, поток ощущений и видений несет как река. Надо только успевать записывать увиденное.
Телефонный звонок отвлекает от дела. Он встает и берет трубку. Никак не научится класть телефон рядом, чтобы не бежать к нему во время звонка.
-Алло… Ты опять не сможешь приехать? Ну, что ж, я же понимаю. Да, у меня все хорошо. Нет, не болит..почти.
Он садится и пытается продолжить. Но уже сосредоточиться трудно. Дважды в одну и ту же реку войти никак, да и несбывшиеся надежды мешают углубиться в поток.
-Она не приедет. Там опять какие-то дела и проблемы. Сколько мы так уже? Год? Больше. Опять буду ждать. Ждать, но все равно же мы вместе. Вместе?
Этот вопрос периодически возникает с какой-то болезненно-яркой вспышкой.
-Ну, конечно, вместе. Что за мысли?
И он все-таки заставляет себя продолжить работу.»

По ночам дежурный врач осторожно входил в палату к больному. Брал тетрадку и читал написанное. Это не было подсматриванием за личной жизнью, которой и быть не могло у потерявшего память и себя. Это был интерес врача, исследователя. Почувствовать ту точку, от которой надо отталкиваться при лечении. Найти ту нить, которая выведет из лабиринта забытья.
Врач делал фотографии страниц и оставлял тетрадь там же на тумбочке у кровати. Из-под одеяла иногда слышался шорох. Но пока ни один, даже ночью, пока больной спит, не решился взять коробок и посмотреть что в нем. Хотя точка и нить могли находиться и там.

«Булыжная мостовая с выпирающими камнями была похожа на шкуру дракона. Но это не выглядело сказочно. В этом городе все было реальным, ощутимым, осязаемым. Любая фантазия вдруг за углом становилась явью. Он любил свой город, но гулял редко. Наверное потому, что много мечтал. А не все мечты так же волшебны наяву. Поэтому путь его обычно лежал в магазин за продуктами, да иногда он отклонялся от привычного маршрута и позволял себе сделать небольшую петлю, наблюдая по дороге за птицами и жуками, которых он любил и за людьми, которых он сторонился.»

Утром врач заглянул к нему:-За вами теперь будет закреплена медсестра. Она у нас новенькая, будет вести вашу историю болезни и попытается помочь вам что-то вспомнить. Ее зовут…
Он резко поднял голову, останавливая:-Я знаю как зовут. Но я буду звать ее Марта.
Врач помолчал, пожал плечами и вышел.
Он подошел к медсестре. Достал из своего кармана коробок и протянул его:-Это твое.
-Что это?,-опасливо спросила она?
-Не бойся, просто возьми, я скажу потом что надо делать,-и, помолчав, добавил-а еще скажу как тебя зовут.

-Может вам принести что-нибудь,-спросила у него сестра, когда он в очередной раз рисовал в тетради какие-то невидимые линии обратной стороной карандаша.
-Что?,-спросил он.
-Не знаю, ну, марионетку, например. У меня есть дома.
Он посмаковал это слово губами как бы проговаривая про себя и согласился:-Я не знаю что это, но неси.
-Это кукла, она у меня с детства, я с ней любила разговаривать,-объяснила медсестра.
-Да, разговаривать нужно только с куклами, они настоящие, они понимают,-резюмировал он и окончательно согласился,-неси.

«-Ты сможешь. Ты просто взлетишь и все.
Голос звучал и мешал работать, спать, думать.
Что это было он не мог понять, а потом и перестал пытаться. Он просто принял-он сможет. Хотя сначала возражал, пытаясь вести диалог с голосом:-Я не умею летать, я же не жук.
-Никто не знает кто он и что умеет. Каждый умеет многое, просто боится.
-Я не боюсь,-спорил он, но голос не давал лазейки для победы в споре:-Боишься. Ты же боишься других миров. Ты создал для себя свой. А полет- это путь в другое.»

Медсестра приоткрыла дверь в палату. Он стоял посередине, поворачиваясь вокруг себя. В руках были нити от куклы. Кукла ходила по кругу, а он приговаривал:-Или тебя ведут, или ты идешь сам. Другого не бывает. По другому путаются нити.
Она тихо закрыла дверь, чтобы не мешать и вспомнила, что в детстве у нее тоже путались нити от марионетки.

«-А можно узнать есть ли у тебя имя?,-поинтересовался он как-то.
-Узнать можно, имя есть. Оно одинаково в ту и другую сторону.
-И какое же?,-он хотел получить готовый ответ.
-Мои две буквы есть в твоем имени. Я же сказала, что я часть тебя. Да и разве сейчас дело в именах?
Его звали Андрон. Он долго пытался конструировать имя для голоса. Возникащие сочетания РОланда, НОнна или даже ДОнна явно не подходили голосу и он оставил эту затею.»

-Мне нужна туалетная бумага,-сказал он медсестре, когда она заглянула к нему вечером.
-У вас же есть,-пыталась возрасить она.
-Мне нужна желтая, с запахом ромашки.
Через некоторое время медсестра опять приоткрыла дверь в палату:-Вот вам ваша бумага, еле нашла. Чем вас обычная-то не устраивает?
-Это не мне, это туда, в коробок. Она любит ромашки,-сказал он.
У медсестры округлились глаза:-Что, весь рулон?
-Нет, просто кусочек. Если тут нет ромашкового луга, пусть будет хоть запах, хотя лично я не люблю заменители,-ответил он и добавил:-Пора спать. Кажется уже скоро. Ведь я же забыл, потерялся.
Медсестра не стала уточнять что именно забыл и кто потерялся из опасения совсем запутаться в кажущейся бессвязности.

«-Когда надо лететь?,-спросил он как-то.
-Я скажу, только не раньше. Сначала надо потерять себя,-учил голос.
Тон был всегда мягкий, но настойчивый. Ему представлялась молодая женщина, почему-то в белом. -Как банальный ангел,-как-то подумал он,-и спросил,-а ты кто?
-Я часть тебя. Та часть, которая пустовала, потому что не пришло время. Ты был не готов потеряться.
-А сейчас я готов?,-спросил он.
-Почти. Но один ты вряд ли справишься.
Эти слова задели его и он решил сделать все сам.»

«Он лез все выше. Руки скользили по мокрым листьям. Но он упорно старался забраться. Наконец в кроне показался свет, он понял, что дополз, что это вершина.»

Он встал рано. Солнце светило в окно. Он подошел к нему. Постоял задумавшись. Потом, как-будто что-то вспомнив, быстро вышел из палаты и подошел к медсестре:
-Я обещал сказать тебе твое имя. Ты- Анна,-он взял ее за руку и потянул за собой,-пойдем, нам пора. Теперь у меня все получится.

Утренний обход недосчитался двоих. На своем рабочем месте не было новенькой медсестры и палата с потерявшим память была пуста.
На столе медсестры лежал тот самый коробок. Его открыли. Божья коровка расправила крылья и вылетела в окно.
В палате у больного на тумбочке была тетрадь «Дневник для Марты». Слово «Марты» было перечеркнуто. Врач раскрыл тетрадь. Там были просто бессвязные слова:
«Мороженое, якорь, колесо, пыль под диваном, желтая туалетная бумага, дракон, дверь…
Они повторялись в разном порядке. Все остальное свободное место было разрисовано одуванчиками, облаками и божьими коровками.

Их искали везде. Прочесали всю лечебницу, город и лес. Все впустую. Они пропали, как пропал и старый дуб, на котором когда-то его нашли. Вместо него была огромная облачная поляна одуванчиков. Казалось само небо спустилось туда. А над поляной летали божьи коровки.

Утро было по осеннему холодное. Улитка,
закутавшись в ракушку, ползла мимо домика Ежика. Из-за забора доносился
топот. Улитка приоткрыла калитку.
Ежик носился вокруг дома громко топоча и фыркая.
-Ежик, ты чего?,-спросила Улитка,-зарядку что ли делаешь?
Ежик с уханьем пронесся мимо.
Громкое
улиткино «Стоять!» тоже не подействовало и Улитка решилась на отчаянный
шаг. С криками «коня на скаку » и «тпруу» она росилась и встала на
пути.
Вылетевший из-за угла дома Ежик наткнулся на Улитку и они оба покатились по дорожкам.
-Ты уже в себе?,-поинтересовалась Улитка.
-А где я был?,- уточнил Ежик.
-Ты бежал впереди себя. Что это было?
Ежик
развернулся, сел на пенек и поведал:-Вышел я утром на зарядку. Ну,
знаешь ли, надо же когда-то. А то целая зима впереди. Все время спать.
Вот, вышел, начал приседать, отжиматься, бегать на месте….,-Ежик
замолчал, а потом пожаловался,-но, ведь пятки-то мерзнут! Я и побежал,
чтоб согреться.
Улитка кокетливо покрутилась в ракушке:-А мне тут тепло.
-Хорошо некоторым, у них пяток нет,-заключил Ежик.
-Жди, сейчас,- и Улитка мигом исчезла со двора.
Вернувшись через некоторое время она застала Ежика там же на пеньке. Ежик хлюпал носом.
-Вот,-объявила Улитка и вытащила из ракушки два валенка,-Паук дал.
Ой!, так я теперь могу все время зарядку делать,-обрадовался Ежик и опять хлюпнул носом.
-Ну,
на счет все время я что-то сомневаюсь. Уж я то тебя знаю. Но теплее
точно будет. Пошли, лечить тебя будем, а то не нос у тебя а водопад
какой-то,-скомандовала Улитка.
А в домике была печка и тепло, и потрескивали дрова, и волшебно пах малиновый чай.
А
еще теперь в домике стояли валенки. И для тепла их совершенно не
обязательно было носить. Достаточно просто смотреть. Ведь подарки друзей
греют и так.

Ежик сидел дома и пыхтел угрюмо.
Сначала он
попыхтел сначала за стаканом чая. Потом пошел в угол и попыхтел там.
Перешел в другой угол и продолжил пыхтеть. За этим и застала его Улитка.
Распахнув
дверь, она поинтересовалась:-А что у нас тут хорошего? О! Чай! Садись
Ежик, будем чаевничать, я баранки принесла с черникой.
Ежик продолжал пыхтеть на разные лады.
Он говорил Фыр-фыр. Потом продолжал пых-пых. Делал ух-ух. И начинал сначала.
-У тебя что-то кипит, Ежик?,-спросила Улитка,-пыхтение какое-то. Молоко убежало?
-Сама ты прибежала,-буркнул Ежик,-это я, а не молоко.
-А что в тебе варится?,-поинтересовалась Улитка прихлебывая чай.
-Мысли булькают,-отвечал Ежик.
-Ох, вот, всегда я говорила, что от многих мыслей толку мало. А что за мысли-то?,-и Улитка взяла следующую баранку.
-О пользе…
Улитка не дала договорить:-Польза- это полезно. Хорошо это.
-..о
моей пользе,-продолжил Ежик,- вот, какая от меня польза? Живу один,
яблоки не выращиваю, мед не делаю, муравейник не строю…
Улитка опять перебила:-Ты на себя в зеркало давно смотрел?
-Утром смотрю. Каждый день,-удиился Ежик,-а что?
-Ну, иди, посмотри еще раз внимательно. Что видишь?,-подталкивала Улитка.
Ежик припыхтел к зеркалу:-Нос черный вижу, колючки торчат, пузико бархатное…
-Вот!,
Улитка даже баранку отложила,-вот это и польза- пузико! Ты ж ведь
такой….,-Улитка зажмурилась и показала как-будто обнимает
кого-то,-такой…Радость ты приносишь. Вот какой.
Ежик стоял и рассматривал себя.
-Ну, раз у тебя даже баранок нет, я попозже зайду,-попрощалась Улитка.
А Ежик смотрел и вспоминал слова Улитки:-Такой! Такой!
И пыхтение куда-то ушло.

Улитка с грохотом вламывается в домик Ежика. Сверху на Улитке большая корзинка, которая не проходит в дверь.
Ежик высовывает нос из-под одеяла:-Завтрак принесла?
-Завтрак будет грибной, пошли за ними. Сорока на хвосте принесла гриб и сказала, что их в лесу еще много.
Ежику не хочется вылезать из тепла и он тянет время:-А много это сколько?
-Ну, как иголок у тебя.
-А у меня сколько?
-Да, кто ж их считать будет, ты же колешься.
-Что ж я теперь так и буду в незнании?,-огорчается Ежик.
-Вечером посчитаю, уговорил, пошли скорее,-торопит Улитка.
Вечер. Ежик сидит за столом со счетами и откидывает костяшки:-Еще одна и еще одна.
Улитка сзади завязывает цветные ниточки на иголках, чтоб не перепутать что уже сосчитано:-Еще и еще. Ой, укололась. И еще.

-Все же много я ем,-вздыхает Ежик, глядя на свой кругленький животик, полиглот я какой-то.
И Ежик в сердцах взял очередной бутерброд с грибами.
Дверь домика открылась и вползла Улитка:-Тааак!
Ежик застыл. С бутерброда упал гриб, который подоспевшая Улитка тут же съела.
-Как ты тут проводишь свой досуг, да еще и без меня?,-Улитка посмотрела не падает еще что-нибудь.
-Да, вот,-Ежик положил бутерброд на стол,-оказывается нет у меня силы воли. Полиглот я.
-О! Это интересно, сколько языков знаешь?,-поинтересовалась Улитка.
-Ну, я свой знаю,-и Ежик показал язык, твой знаю….
-Не, не то. Вот птицы поют, ты их понимаешь?
-Ага,-обрадовался Ежик,-чирик они говорят, а кто-то и кар-р.
-Ну и что это означает,-строго спросила Улитка.
-Кар-р он и есть кар-р, т.е. ворону означает.
-Мда-а, никакой ты не полиглот,-заключила Улитка.
-Ура,-обрадовался Ежик и засунул бутерброд в рот.
-А почему ты решил, что ты полиглот?,-Улитка внимательно следила не упадет ли еще гриб.
-Так
я же проглатываю все и много. Вон же у меня словарь иностранных слов
стоит, я его на ночь читаю, чтоб уснуть быстрее. Там написано.
Поли-много,-пояснил Ежик.
-Понятно, до самого слова полиглот ты не
добирался, засыпал. Полиглот- это знающий несколько иностранных
языков,-объяснила Улитка,- а ты..ты, наверное, просто любитель поесть.
Кстати, у тебя еще остались бутерброды с грибами?
И они сели пить чай. И говорили много умных слов из книжки. И Ежик быстро уснул. Даже без словаря.

Из домика Ежика слышится чавканье, уханье, похрюкивание и вздохи. Улитка стучит в дверь:-Ты занят, Ежик?
Из домика слышится:-У-у-ухф!
-Понятно,-ничего не понимает Улитка и вползает.
За столом сидит Ежик, перед ним ваза с яблоками. Ежик пыхтит и ест. Дожевав кусок, Ежик приглашает Улитку:-Угощайся.
-Ты что?! Ты хочешь стать шариком с колючками?,-ужасается Улитка.
Ежик
степенно поясняет:-Лето закончилось. Осенью спать лягу. Ну, не на
голодный же желудок. Сколько я завтраков, обедов и ужинов пропущу пока
сплю! Тяжело это, съесть столько. Помогай. Вон там в шкафу бери.
Улитка распахивает дверцы шкафа и лавина яблок засыпает ее.
Ежик поворачивается на шум и видит гору.
-Сними с меня эти яблоки,-слышится откуда-то снизу.
-Погоди, сейчас эти доем и за твои примусь,-отвечает Ежик и тяжело вздыхает.
Тяжелое это время- преддверье осени.

Ежик долго смотрел как Улитка то вползет в свой
домик, то снова высунется. Наконец, когда она в очередной раз вползла,
Ежик постучал по домику:-Вылезай, я все понял.
Дверь ракушки приоткрылась:-Что понял? Выкладывай.
-Ты- вещь в себе. Ракушка- это ты, и сама ты- тоже ты. Вот и получается вещь в себе.
Улитка пулей вылетела из раковины:-Я?! Вещь?!….
-Вот, а теперь ты не в себе,-заключил Ежик,-Пошли чай пить. Трудное это дело- философия.