Мозаика настроений

Архив автора

Вьюжит…

резиновая женщина, безалкогольное пиво, большой простой…

-Ты меня любишь?

-Да, я тебя хочу.

уцепиться за тень прошлого, чтобы не думать о настоящем.

Я давно не видел Марту. Дела, заботы, природная лень и прочие веские причины не давали мне возможности встретиться с ней. И, признаюсь, я даже начал скучать по ней. И вот случай… Я это называю судьба- как только я начал испытывать некую тягостность от долгой разлуки, что-то типа сосания под ложечкой от голода, так сразу….
-Кажется это Вы? Или я обозналась?,- ее голос звучал легко и оптимистично,-ну, здравствуйте. Я даже начала ску…
-…чать,- продолжил я. И мы оба рассмеялись.
-Ну, как вы? Садитесь, рассказывайте,- предложила она, когда мы подошли к маленькому кафе.
-Все хорошо, вот только зуб побаливает,-отвечал я.
-Ну, а почему бы к врачу не сходить?,- прищурилась Марта.
-В том-то и дело, что ходил. Зуб удалили, а он болит,-пояснил я.
Марта помолчала, взяла чашечку кофе, подержала ее, поставила на столик и как-то быстро взглянула на меня:-У меня такое было. Только не с зубом.
И я приготовился услышать ее рассказ.
-Как-то давно я влюбилась…,-начала она. Я хотел было вставить, что это, наверное, классическое начало большинства ее историй, но она рукой остановила меня и, прочитав мои мысли, сказала:-Это совсем непохожий случай.
Так вот эта самая влюбленность была совершенно не такой как обычно. Т.е. это и не влюбленность вовсе была, а что-то иное. Я просто почувствовала, что тот другой человек, которого я и не знаю еще, он- часть меня. Такой он был близкий и даже я бы назвала это- родной. Ну, как вы относитесь к своей руке?
Я внимательно посмотрел на свою ладонь, растопырил пальцы:-Никак не отношусь, это просто мое.
-Ну, вот, то же самое я и почувствовала. Как-будто это моя рука…или нога…или..ну, неважно. Представьте, что вы живете и у вас вроде бы все хорошо. Вы даже неким образом счастливы. И вдруг Вы ощущаете, что рядом с каким-то человеком Вы становитесь цельным. как-будто вам дали недостающую деталь, часть Вас. Вот так и было у меня- я стала цельной.
Марта замолчала, глядя куда-то внутрь себя.
-Так это ж чудесно, когда человек становится цельным,- оптимистично начал я.
-Не совсем и не всегда,-отвечала Марта,-Вы забываете, что части тела бывают и болеют. Вот, как ваш зуб. Доставляет это Вам радость?
-Не уверен,-улыбнулся я.
-Ну и мне не всегда это доставляло удовольствие. Рука или как там эту часть меня назвать…неважно. В общем это периодически болело.
-Да, пожалуй это что-то было рукой,-после некоего раздумывания заключила Марта.
-Почему Вы так решили?,- поинтересовался я.
-По ощущениям. Это было как-будто нежное поглаживание. Ласка ладони. Трепет пальцев. Это было как пощечина, как щипок, как удар. Согласитесь, вряд ли это могло быть ногой,-Марта грустно улыбнулась.
-Вот так все и шло по писанию- одна рука не знала, что делает другая. А когда узнала, стало больно. Тут и встал вопрос об удалении. Точнее об ампутации этой самой части тела,-Марта опять замолчала.
Я решил нарушить паузу, но она сама резко закончила:-Удалила я ее.
-Ну, а теперь-то зажило это место,-спросил я.
-Да, конечно,- Марта опять улыбнулась, возвращаясь из воспоминаний ко мне,-Но! А ведь удаленное-то все равно болит. Ну, прямо как Ваш зуб. И вот что я подумала… наверное лучше потерять голову от влюбленности, потом помучаться как после хорошего застолья и протрезветь,  зная, что застолье не вечно и будет следующее, чем вот так прочувствовать полное слияние. Ведь последующая ампутация от боли не избавляет.
Заговорила я Вас. Давайте-ка встретимся завтра, у Вас, я надеюсь, утихнет боль, да и я буду уже другой- завтрашней. И мы пойдем по улочкам, как и раньше и как два полноценных человека, без недостающих частей тела.
Мы улыбнулись друг другу и попрощались. Марта пошла через парк, а я остался купить сигарет.
А зуб-то удаленный уже не болел.

Она любила танцевать. В хипповскую молодость, украшенная фенечками и бусами, она выходила первая в круг, тем самым привлекая завистливые и желающие взгляды. Да и потом, когда пиплы ушли в историю или сидели уютно по квартирам, вспоминая прошлое.
Она стала ходить на танцы в клубы. Ею невозможно было не восхищаться. В нее невозможно было не влюбиться. Да и она сама падала в любовь часто. Надолго этой страсти не хватало. И она танцевала опять. И опять влюблялась в партнеров.
Ей все время говорили, что пора бы научиться обходить грабли. Что надо поумнеть и не жить эмоциями. Что… Да, много чего говорили. Люди любят насильно доставлять счастье другим.
Вечером, уложив детей спать, она смотрела на разбросанные игрушки, на носки и кофточки где попало. Подтыкала одяла, чтобы было им теплей и думала:-Ну, какие ж это грабли?

Мы с Мартой шли вечером по улице узкой и прямой как игла. Острие было направлено на закат. Оранжевое солнце уже сползало с крыши за дом.
-Апельсин,-заметила Марта.
-Где?,-спросил я, глядя под ноги.
Марта засмеялась и показала рукой вперед:-Да, вон же.
И правда, облака как-будто были облиты соком, а сам фрукт уже едва виднелся.
-Сейчас будет холодно, пойдемте-ка обратно,-Марта взяла меня под руку,-а я по дороге расскажу Вам про апельсины.
И, не дожидаясь ответа, начала:
«Знаете что чаще всего приносят в больницу в качестве передачи? Апельсины. Они везде есть. Ни к чему не обязывают. И пахнут солнцем, здоровьем и беззаботностью. Но это я так, в качестве вступления. А, вот и начало.
Они общались только по телефону или в интернете. Если вообще это можно было назвать общением. Так, ни к чему не обязывающие коментарии к постам. И как-то она замечает, что записей больше нет. Последняя была несколько дней назад. Она ждет некоторое время, но чувство незаполненности не покидает. Ну, не хватает ей чего-то. И она решает отписать ему письмо. Мол, где Вы? Как Вы?
И тут выясняется, что он в больнице. Нет-нет, ничего серьезного, так, мелочи всякие. Но и это выбило ее из колеи еще больше.
-Ему же нужны апельсины!,-решает она и честно готовится навестить больного. Но, вы ж знаете как это бывает, планируешь одно, выходит другое. И поездка откладывалась. И еще, и еще.
Он вышел из больницы и окунулся в поток будней, у нее тоже все что-то крутилось, было не до апельсинов. Но их запах щекотал ноздри и желания обоих. Ну и как водится, свершилось. Время совпало, желание совпало уже давно. Договорились то есть.
Она приехала к нему с фруктами. Они выпили кофе и поговорили. С внешней непринужденностью.
И вдруг он ее спросил: -А можно я вас поцелую?
Вопрос выключил время. Все для нее остановилось и только сердце бешенно продолжало биться. В каком-то страхе она выдавила из себя:-Нет…не сейчас.
И сразу время потекло дальше, но из нее как-будто выпустили воздух как из шарика Иа-Иа. С его настроением она сразу засобиралась домой.
А он дал ей с собой один апельсин, сам не зная почему, наверное, чтоб не холодно было возвращаться домой.
Она ела соленый апельсин, не замечая как слезы капали прямо на это маленькое солнце.
-Ну, почему не сейчас? Зачем потом? А если не будет этого потом?
И тут она поняла, что это самое пресловутое потом можно сделать самой. Он, ведь, что-то говорил про машины. Ах, как сильно у нее стучит где-то в моторе! И она развернулась.

Я позвонил Марте на следующий день:-Вы готовы принять подачу,-спросил я.
-Конечно. Ждите, приеду,-со спортивной решимостью ответила Марта.
-Если хотите, я могу все сказать и сейчас.
-Ну, как можно играть не видя партнера?,-тут же возразила Марта,-играть надо глаза в глаза, а то это получается как слушать трансляцию матча по радио. У Вас кофе найдется?
-Несомненно,-заверил я Марту и пошел готовить кофе.
Вскоре раздался звонок в дверь.
Прямо с порога Марта закрыла мне рукой рот:-Не сейчас, игра не терпит суеты. Ну, где Ваш кофе?
Мы сидели друг напротив друга. Пили кофе. Казалось это будет продолжаться весь вечер, но тут внезапно Марта сказала:-Ну, что же Вы! Подавайте.
Застав меня врасплох, Марта опять взяла инициативу в свои руки. Все-таки игрок я никудышный, но я надеялся, что хоть подача пройдет неплохо и начал:-Уж, не знаю стоило ли Вам из-за таких пустяков ехать сюда, ведь на самом деле все просто- все остается как есть. Просто мы не называем происходящее никак. Не клеем ярлыки, не вешаем бирки и бейджики и не прибиваем таблички. Все эти понятия дружба, любовь, любовники, партнеры, это все зачем? Вот сейчас мы пьем кофе, мы кто?
Марта задумалась. Потом засмеялась и ответила:-Мы кофеманы. Я рада, что Вы приняли игру и достойно кинули мне шарик. Я отвечу на подачу. Только не прямо сейчас, ладно? Сегодня у меня немножко дел еще. Я пойду, с Вашего позволения?,-и она встала.
-Ну, конечно, дела, я понимаю,-провожая ее бормотал я, в душе радуясь не столько продолжению необозначенных отношений, сколько самой подачей- у меня получилось. Из внутреннего ликования меня вывел вопрос Марты:-Как думаете, вечерний кофе не очень повлияет на сон?
И пока я обдумывал ответ, уже с порога она закончила:-Надеюсь, у Вас еще он остался?
Дверь закрылась. И я понял, что несмотря на всю мою подготовленность, я проиграл этот раунд. Марта держала все нити в своих руках.

-Ну, теперь Ваша подача,-сказала Марта утром.
-Какая подача, Вам принести кофе?,-уточнил я.
-Кофе…да, пожалуй, кофе, но это не подача. Отношения двоих- диалог. Один, другой. Туда, сюда. Игра в пинг-понг. Один говорит, делает, другой ловит, отвечает. Я сделала то, что хотела, надеюсь, желание было обоюдным,-тут она хитро на меня посмотрела,-я пришла и осталась. Следующий ход Ваш. То есть Ваша подача.
Я еще плохо понимал правила игры и молчал. Она продолжила:-Конечно, я могу и хочу прийти еще. И, даже, наверное, так и сделаю. Но! Это будет игрой с самой собой. в одну ракетку. Мне некому подавать шарик. Вы же его не отбиваете. И это будет топтание на месте. Даже если нам обоим будет хорошо, все равно долго на одном месте нельзя. Нет движения, наступает равновесие. Смерть отношениям наступает.
Она пригубила кофе и улыбнулась:-Шарик у Вас, подавайте.
-Что же я должен сделать?,-попытался я найти выход.
-Да, что угодно, главное- сделать ход,-засмеялась Марта,-Вам что нужно? ,-и не дав мне ответить, продолжила,-правильно- отбить шарик. Сделать ход. Есть варианты?
А подумать можно?,-медлил я,-пинг-понг это для меня что-то новое.
-Да, нет, это все не ново, в это играют все, просто не называют так. Хотя это название лучше, чем бокс, например. В пинг-понге есть легкость, стремительность и неразрушающая сила. Ну, смотрите как все просто. Вот Вам подсказки для ваших подач-Вы можете взять меня в жены, хотя я не умею готовить борщ, но и мигреней у меня нет. Можете со мной расстаться. Я еще любовницей могу. Все, пожалуй, вариантов больше нет. Прежняя дружба все равно уже невозможна. Хотя, если не прежняя то…
Я опешил от ее нестандартной неприкрытости:-Стоп, стоп. Как же я….?
-Помню, я все помню. У Вас есть жена. Но и тут есть варианты. Подсказать?
Марта определенно была сегодня в ударе.
Она допила кофе. Откинула одеяло и вышла из комнаты что-то напевая. Такой я ее еще не видел. Но так называемый шарик был у меня и я должен был сделать подачу.
Из ванной донесся голос Марты:-Можно не торопиться, но и не затягивать. Игра не должна провисать. Делайте что угодно, только не стойте на месте. Помните-равновесие это обездвижение, а обездвижение это смерть.
Она появилась на пороге уже одетая:-Я не буду мешать тренироваться в подачах, пойду, пожалуй. И понимая мое столбнячное состояние, разрешила:-Не беспокойтесь, я сама захлопну дверь.
Потом поцеловала меня в нос и смеясь исчезла.
Время шло. Была моя подача.

Он доставал эту коробку нечасто. Игра отнимала много сил. Не физических, нет. Открывать коробочки было не сложно. Трудно было вспоминать. Еще труднее становилось, если вспомнил все. Мелочи царапали душу и еще долго сидели в ней как занозы.
Он любил покупать шоколадные яйца соседским детям, только просил отдать ему обратно коробочки.
Иногда в его голове происходило что-то вроде вечеринки с тробоскопическим освещением. Вспышки выхватывали какие-то фигуры и в памяти всплывала дата или имя. Он аккуратно записывал на бумажке, складывал ее и закрывал в коробочке от киндер-сюрприза.
Когда ему надоедало читать или просто хотелось уйти из сегодня, в котором у него никого не было, он доставал коробку.
Тщательно перемешивал там содержимое и, как в игре в лото, доставал и открывал цилиндрик-сюрприз. Смотрел дату и начинал вспоминать.
Если так и не смог вспомнить, то коробочка с бумажкой выбрасывалась. Значит память выкинула из себя этот эпизод. Еще один кусочек жизни ушел безвозвратно.

Соседи, как обычно, утром зашли к нему перед магазином спросить не надо ли купить продуктов. Он сидел в кресле, уронив голову на стол, казалось спал. Перед ним была бумажка с сегодняшним числом и годом. Соседи, не зная как поступить, просто вызвали врачей.
Скорая приехала быстро, но поздно.

-Так в ваших историях есть Вы?,-в очередной раз попытался я открыть завесу тайны.
-Конечно есть. Если я рассказываю что-то, значит это легло мне на душу. Значит там есть я. Вот, Вы прослушали, потом будете вспоминать и появитесь Вы. И это уже будет и Ваша история. Кстати, есть еще одна. Хотите? Только давайте присядем на скамейку. Парк хорош, но я плохо спала ночью и что-то устала.
-Конечно,-тут же согласился я. И она начала:

«А все-таки я так же тебя хочу…»
Он подумал не слишком ли резко и откровенно звучит эта фраза. Потом решил оставить все как есть, как льются мысли. Да и после всего того, что было…. И он продолжил.
«Я хочу твоих часовых разговоров и смсок. Хочу вспышек по пустякам и недопонимания, чтобы потом, когда все угасает, вместе разбирать причину и глядя в глаза утопать в них, заглаживая ошибки прошлого.
Я согласен на манную кашу, которую ненавижу с детства из-за ее комков и  быстрого затвердевания, что хорошо для цемента, но не для еды.
Я согласен ждать тебя, пока ты выбираешь в чем идти на работу и потом собирать разбросанную по прихожей обувь. Интересно зачем тебе столько, если ты не сороконожка?
Я готов покупать тебе твои любимые сковородки, хоть и не понимаю зачем, если ты готовишь все на пару.
Я согласен…
Да, что тут говорить, я на все согласен. Хотя и не знаю как это все осуществить.»

Он сложил листок, запечатал конверт, открыл ящик стола и смахнул к другим таким же письмам еще одно.
Потом встал и вышел к гостям. Все веселились, никто и не заметил его отсутствия.
Она закончила. Я сидел и чувствовал, что вливаюсь в эту историю. Что она становится моей. Видимо у меня все было написано на лице, потому что Марта вдруг сказала:-Вот видите, я же говорила, что истории становятся и вашими тоже.
Она знала.
-Кстати, на Ваш безмолвный вопрос останусь ли я когда-нибудь у Вас после вечернего чая с рассказами, я отвечу- останусь. Только это произойдет когда мы оба перестанем этого хотеть.
-Как же так?,-не успев смутиться открытости своих желаний спросил я.
-Желания искажают. Мы слишком много вкладываем в них личного. А еще больше традиционного, шаблонного. Вы же не хотите, чтобы все было как у всех?
-Нет, конечно не хочу,-поспешил заверить я.
-Ну, вот и чудесно. Когда останется только то, что должно случиться, это и будет самое настоящее. Однако, вечер уже. Не провожайте, я пройдусь перед сном.
И она ушла. А я сидел еще долго на скамейке и думал о том, что самая большая помеха на пути- это осознанные желания. Т.к. мы их постоянно пытаемся подогнать под какую-то ситуацию. Или наоборот.

-Вы еще не устали?,-спросила Марта во время очередной встречи.Я поспешил заверить, что полон сил и желания слушать и дальше ее истории. Что было правдой.
-Только я хотел бы уточнить, вот Вы рассказываете мне истории. Неважно это Ваши личные или придуманные. А если я вдруг напишу что-то свое на основе этих рассказов или на освнове своих впечатлений от них. Не будет ли это выглядеть как обнародование Вашей личной тайны?
Марта улыбнулась.
-Даже если Вы напишете все слово в слово и укажете место, время и имена реальных людей, то и в этом случае это не может быть правдой. Это будет всего лишь Ваше отношение к тому, что я Вам рассказала. В свою очередь мои повествования- это просто мое отношение к каким-то воспоминаниям. Да и не считайте меня такой маленькой девочкой, которая не думает о том, что все тайное может стать явным. Скрывать прошлое просто смешно. Зато, если об этом узнают многие, может они не пойдут по тем же самым граблям. Хотя опыт подсказывает, что люди не учатся на ошибках других, они препочитают собственные.
Так вот, стоял август,-начала она,-самое его начало. Я вообще люблю август. Это начало и конец. Если быть точным, наоборот. Это уже не лето, но еще и не осень, хотя холодные, твердые нотки присутствуют. Но тот август был на удивление мягким.
Я приехала тогда в другой город, мне нужно было заниматься в библиотеке. Сразу оговорюсь, что и город и Он были мне знакомы и до этого. В библиотеку я приезжала периодически. А с Ним была знакома уже давно, хотя встречались мы всего раз и два. Так вот приехала я внезапно, как-то так получилось, что выдалось время и некогда было кому-то сообщать. Да, наверное, не очень и хотелось. А хотелось побыть с городом наедине. Знаете такое состояние? Когда город вроде и знаком, но не до конца прочувствован. А чувства не терпят толпы, они приходят один на один. Вот я так инкогнито и приехала. Но помимо ощущения самого города и необходимой научной работы в библиотеке у меня оставалось чувство недоделанности. Как-будто мозаика совсем собрана, но один кусочек где-то потерялся. Вот тут-то я и поняла, что и сам приезд, и желание чувствовать город были всего лишь , пусть и честным, но предлогом. Я просто хотела к нему. Потому что если и есть какое-то место, но в нем находится человек, к которому ты небезразличен, то это место уже отдельно от него не существует.
Она взяла кофейную чашечку и пригубила. Долго смотрела в сторону окна, как-будто хотела там кого-то увидеть. И почувствовав мое внимание, повернулась.
-Ну, что Вы на меня так смотрите? Конечно же я ему позвонила, пришла и осталась,-и она засмеялась нимало не смущаясь своего откровения,- Разве ж я б смогла себе потом простить, что у меня была возможность и я ее не использовала. Да и кто может остановить ветер, мысль и влюбленную женщину?